"Potations"
↛
"Potations"
L'art de boire @mrjyn
L'art de boire @mrjyn
Walter, ne la coquetie has just been used on Royal Street to serve a strange mixture of two different liquids, one brandy and the other of no alcoholic curation or administration, never the less, it says his elixir served from an "egg cup" (local dialect), un coquetierre, this new concoction is sometimes referred to as an alcoholic "potation," et peut-être, Monsieur bu de potations commes ce'stont les potations moderne buvant leur, si l'on en croit las horolologiciens qui riens ne temps pas, sont également empêchée ne familière pas les liqueurs.
@mrjyn
art moderne nocturne liqueur, non leur muse si nous pouvons croire, l'inspiration à la même c'est écrit.
1819, Sir Walter Scott, Ivanhoé
Cherie,
Faites-moi l'honneur de m'accompagner à l'endroit où, au moins pour un instant ces soirées de Aleister Crowley, la bête, 666, était assis dans ce maison du absinthe et a écrit le poem pour le livre, en `` la ville que Care oublia,'' nuits-là, nous pouvons être assurés aussi sûr que nous connaissonsm que la Bête par nombre, que ce nom est 666, et que aussi sûrement que nous le savons, nous qu'au puits absorber.
"The Old Absinthe House," dans le Rue Bourbon ou est las femmes scorier, son verses buises teintes forte potations puits...
il y en avait un autre qui n'était sinon entassé d'un laitier, puis tout le slagheap lui-même, et que sur ceux nuits antiques, les suif Degas, nuits scintillera luxe etre mière d'un n'autre boite...
à Arles, où l'autre maladroit malafactor travaillait des raisons étrangement les mariagebles - qu'à ces mêmes heures crépusculaires sombres jusqu'à qu'elles soiéteintes leur heure noires bitumeuses la Bible, seraient, malheur deux la même chose sembler maintenant la lunette-pois dit la fee vertabre malgré ou bu à causee cela ou que dans ces deuxziemme maisons ou et les secrets disent qu'ille y avait une fée péridot verdatre flottant dans l'air hue coleur sur et autour de M. C et M.
Les têtes verdoyantes de V ces nuits la ville de la Nouvelle-Orléans cette ville de putes et de costumes...
attention!
Nousons avec nous la fée verte du sa flitter lé vin cul, baise la bête, un tere seule ven.
A qui dispersé si nous à nouveau nous flétrirons encore déshabiller, dit, " é vous, cette nous baise nu beau n'aise flétrire."
— Я виноват, я беру назад своё слово. Неси меня прочь, Эллис, прошу тебя. <...> Неси меня прочь от этих мабилей и мезон-доре, от ганденов и бишей, от Жокей клуба и Фигаро, от выбритых солдатских лбов и вылощенных казарм, от сержандевилей с эспаньолками и стаканов мутного абсенту, от игроков в домино по кофейным и игроков на бирже, от красных ленточек в петлице сюртука и в петлице пальто, от господина де Фуа, изобретателя «специальности браков» и даровых консультаций д-ра Шарля Альбера, от либеральных лекций и правительственных брошюр, от парижских комедий и парижских опер, от парижских острот и парижского невежества… Прочь! прочь! прочь!
— Взгляни вниз, — отвечала мне Эллис, — ты уже не над Парижем.[2]
— Иван Тургенев, «Призраки» (фантазия), 1864
Конспирируют и радикалы, заперши свою дверь тоже на ключ, но не с внутренней стороны, а снаружи; lа d́emocratie permanente et militante конспирирует не натощак, а на абсент и кирш — она шумит в душных кофейнях, самоотверженно морщась от невозможного пива и не смея заикнуться об этом, потому что хозяин — не только радикал, а голос, власть и центр.
— Александр Герцен, «Скуки ради», 1869
― А я так, признаюсь, всему на свете предпочитаю рюмку доброго, забористого абсента! ― возражал тут же другой Ваня.
― Что абсент имеет свои достоинства, и притом очень фундаментальные, ― этого я никогда не отрицал и не буду отрицать. Но для того, чтобы реставрировать силы, и притом натощак... <...> Поэтому у меня так заведено: как только я просыпаюсь ― чтобы коньяк был уж на столе! И при этом маленький кусочек сахару ― непр-р-ременно![3]
— Михаил Салтыков-Щедрин, «Незавершённые замыслы и наброски», 1869-1872
— Плачет и абсент пьёт с самой пятницы, говорите Вы, добрейший И[ван] С[ергеевич]. Как бы это на месте было, если бы случилось после отречения от президентского стула, а теперь, сохраняя стул, да плакать ― очень подозрительно.[4]
— Павел Анненков, «Письма к Тургеневу», 1875-1883
Почти целый день французская морская пехота (infanterie de marine) распевала разные шансонетки; тагалы сидели на палубе молча, а китайцы ― страстные игроки ― с равнодушно бесстрастными, казалось, жёлтыми лицами играли большими кучками в кости. Тем временем большая часть офицерства сидела в кают-компании и в промежутках между завтраком и обедом потягивала вермут или абсент, которым любезно угощали французские моряки.[5]
— Константин Станюкович, «Вокруг света на Коршуне», 1895
Спустя несколько времени, почти скоропостижно скончался Альфред де Мюссе. Что же это такое? Так молод! Долго ли болел? Нет, он постепенно себя отравлял и, наконец — отравился. Весть эта всполошила даже академию, которой он был сонливым секретарём. Гейне, этот в высшей степени грустный юморист, говоря о Альфреде де Мюссе, всегда называл его: «ce jeune homme d’un si beau passe». Он один, до смерти предававшийся опьянению насмешки, понял его, спившегося до смерти — абсентом.[1]
— Евгений Лопушинский, «Эдгар Поэ (Американский поэт)», 1861